Николай Лысёнков покинул Беларусь
02.06.2021 г.
– Николай, когда и как вы покинули Беларуси?
– Уехал 11 марта. Меня таскали на допросы по четырем уголовным делам – и Следственный комитет, и ГУБОПиК, и другие управления. Все клонили к одному: пока ты свидетель, мы понимаем, что уголовные дела не ты совершал (угрозы чиновникам, порча имущества и т.д.), но люди пошли на них, потому что посмотрели твои видео – значит ты можешь быть к этому причастен. Спрашивали, знаю ли я этих людей.
Думал, что меня арестуют, но каждый вечер отпускали домой. На очередном допросе в Минске сказал: надоело уже каждый день к вам ездить. На что был ответ: у нас на Окрестина места свободные, можем организовать. После этих слов решил уехать.
Тем более приближалось 25 марта, и мне намекали: готовься.
Не могу сказать, что решение покинуть Беларусь было сильно тяжелым: я же думал, что уезжаю временно – побуду за границей до 25 марта, потом вернусь.
Приехал с очередного допроса, собрал чемодан и через день уехал в Украину, а оттуда перебрался в Польшу. Не видел смысла терять годы свободы.
– Что с теми уголовными делами, по которым вас допрашивали?
– Не знаю. Ближе к 25 марта мою жену вызывали в Следственный комитет: думали, что я где-то в Беларуси скрываюсь. Я сам им позвонил, сказал, что нахожусь в командировке, если есть вопросы – набирайте, будем общаться. Ответили: нет, мы хотим вживую поговорить. Ну что поделаешь: я подписок о невыезде не давал, имею право выехать из страны.
С допросов среди прочих запомнился такой эпизод. Мне предъявили: ты виновен, потому что организовал процедуру отзыва депутата. Ответил: так это же законные действия. Мне: депутату угрожают, потому что ты организовал его отзыв. Но организовал не я, а тысячи людей, потому что он плохой депутат.
– Когда решили для себя, что нужно и дальше оставаться за границей?
– Трудно назвать конкретный момент. Я раньше вел телеграм-каналы, Youtube-канал, вайбер-чаты, а теперь вижу: многих админов или позакрывали, или вытолкнули из страны.
Конечно, хотелось бы вернуться уже сегодня: там жена и сын, дом, работа. Но слишком очевидная угроза.
– Почему вы осели во Вроцлаве?
– Тут знакомые. Друг сказал: приезжай ко мне. Пожил у него несколько дней, потом снял часть дома (ее можно сравнить с двухкомнатной квартирой): аренда – около 400 евро в месяц.
– Чем вы теперь там занимаетесь?
– Во-первых, нашел себе временную, нетяжелую работу. Тружусь водителем с утра до обеда. Знаете, какая зарплата? 800 долларов «чистыми». Это просто работа, найденная по объявлению, на которой занят до обеда.
Во-вторых, открываю с товарищем совместный бизнес. Будем заниматься оказанием услуг польскому населению. Хотели развивать нашу страну, платить налоги в белорусскую казну – но, к сожалению, вынудили платить налоги полякам.
Встречаю здесь сотни людей, которым пришлось покинуть Беларусь. Многие, конечно, уехали по экономическим причинам – еще до выборов. Как я уже сказал, при работе до обеда – зарплата в 800 долларов. А если как некоторые еще вечером в такси работают, то выходит 1500-2000 долларов. Попробуй, заработай в Беларуси такие деньги.
Политических здесь не так много, но все равно – десятки людей только во Вроцлаве.
Пропасть между Польшей и Беларусью только растет. Польша цветет и развивается, а мы топчемся на месте. Простой пример: беру в руки банкноту в 100 злотых и вижу, что она выпущена в 1994 году. В Польше, 27 лет назад, извиняюсь, жрать было нечего, но они взялись с умом за экономику, обеспечили стабильность валюты. А у нас ни того, ни другого.
Начинаю заниматься здесь бизнесом, вижу, что это намного легче – все прозрачно, никаких препонов.
Сфера услуг процветает. Почему те же таксисты много зарабатывают? Не потому что тарифы высокие, а потому что много клиентов – даже простые рабочие зарабатывают достаточно и могут позволить себе взять такси, возвращаясь с работы.
– Рассматривали ли для себя возможность присоединения, скажем, к команде Павла Латушко?
– Я состою в Белорусской социал-демократической Грамаде, вхожу в Центральную раду партии, до сих пор принимаю активное участие в ее деятельности. Сейчас мы готовимся к местным выборам. Понимаем, что наших людей депутатами не назначат, но хотим попытаться изменить ситуацию.
Что касается НАУ – мы делаем одно дело, идем параллельно. Если будет потребность в том, чтобы делать что-то совместно – будем делать совместно: и с командой Латушко, и со штабом Светланы Тихановской.
– Местные выборы могут совместить с референдумом по изменению Конституции. Каким, на ваш взгляд, получится это голосование: пройдет ли оно под контролем власти?
– Любая электоральная кампания – это эмоциональный подъем, появляется вера, что могут произойти изменения. А без веры ничего не получится, без нее никогда не сменится оставшаяся без поддержки населения власть.
Конечно, скорее всего результаты вновь «нарисуют», голоса считать не будут. При действующей власти в стране выборов не будет.
Мы понимаем, что участвуем не в выборах, а в электоральной кампании. Но появятся возможности организовать митинг, пикет. Это нужно использовать.
– Думаете, при продолжающихся репрессиях люди решатся на активное участие в электоральной кампании?
– До этого события еще полгода. В наших условиях это очень много, ситуация может измениться.
Конечно, если власти дадут понять, что будут сажать кандидатов в депутаты, то никто выдвигаться не будет. Я уже ничему не удивлюсь, раз законный отзыв депутата у нас уже фактически уголовно преследуемое действие. Посмотрим, как все будет. Но мы все равно намерены вести свою игру.
– Ощущаете ли вы во Вроцлове внимание к ситуации в Беларуси?
– Безусловно. Когда приехал в марте, то на одной из площадей висела, наверное, сотня бело-красно-белых флагов. Сначала не поверил, думал это польские, присмотрелся – нет, белорусские.
Каждую среду и каждое воскресенье во Вроцлаве проходят акции: тут живут сотни и тысячи белорусов.
Поляки к белорусам относятся очень тепло. Когда спрашивают, откуда я, то вижу, что ждут ответа, что из Украины – украинцев здесь очень много. Когда называю Беларусь, у поляков на лицах появляется улыбка. Говорят: так мы с тобой одной крови, наши флаги похожие и мы когда-то жили в одной державе. Вижу у поляков понимание, что нужно спасать нашу страну от режима Лукашенко, помогать нам.
– Как считаете, надолго ли темные времена в Беларуси?
– Пока не сменим действующую власть. Пока будет эта система – будут репрессии. Власть теперь пляшет под дудку России, а там практически то же самое. Где сейчас Навальный, который говорил правду? Со всеми неугодными там тоже расправляются: любо с помощью «Новичка», любо с помощью тюрьмы.
Нам, белорусам, нужно думать, как сделать так, чтобы решения принимали мы, а не за нас решала Москва.
– Не питаете надежд, что Россия заставит Лукашенко провести конституционную реформу, которая приведет к демократизации режима?
– Уверен, что такого не будет. Зачем это Москве? Их устраивает этот режим, только Лукашенко не устраивает, который не раз уже обманывал Россию. Они сейчас думают: как удержать Беларусь при России, но при этом сменить так называемого лидера.
– Смирились ли вы с тем, что придется жить в эмиграции?
– Все еще надеюсь, что в ближайшей перспективе в Беларуси что-то изменится. Мой дом в Столбцах, в Беларуси, а не в Польше. Я здесь живу временно, работаю, чтобы не просить у кого-то помощи
